Прошло, пролетело 6 лет как ушел в лучший мир наш отец и друг Ильяс Малаев. Ему исполнилось бы 78 лет. Сказать что боль утихла – да, вроде. Но на самом деле, она никуда не делась, а просто Б-г по-могает нам, слегка усмиряя бурную стихию нашей памяти, чтобы мы могли жить, творить и воспитывать потомство, этим самым не давая угаснуть малаевскому продолжению. Вот проснешься солнечным утром, потянешься с улыбкой и вдруг вспомнишь – у меня же папы больше нет… Грустно.
А память о нем становится крепче и дороже. Да, вновь и вновь соберемся вместе, и начинаем вспоминать самые интересные, порой ужасно смешные моменты, проведенные вместе с папой. Тешишься ими и прокручиваешь как черно-белое кино с самого начала.
Я себя помню, когда мы жили на Чиланзаре. Этo было наше гнездо, от которого мы все и разле-телись. Мы бегали босыми с братом и сестренкой, беззаботные дети своих родителей. Ну, откуда нам тогда было знать, кто они? У них не было времени баловать нас вниманием в силу занятости, у нас была нянька, которая смотрела за нами. Мама говорила: то что не доедали мы, съедала няня. А папа удивлялся: почему Наргиска такая худая, не поправляется никак, в чем дело?
И он решил меня спросить:
– Наргис, а что ты сегодня ела на завтрак? Я говорю:
– Каску (кашку).
– А еще что?
– Каску!
– И всё, больше ничего ни ела?
– Ела, – отвечаю.
– И что?– спрашивает папа.
– Каску.
Ну, няня-то, конечно, сильно поправилась, ее надо было спасать. Короче, папа ее уволил. Радик был главным персонажем в нашем в доме – ну, всётаки наследник. И когда родилась Виола, меня вообще перестали замечать. Радж – единственный сын, Виолочка – самая младшая, а я как бы майонез в бутерброде. Ну, это я так…
Радик был такой неугомонный и вертлявый, что с ним всегда что-то случалось. То вешалкой проткнет себе щеку, то головой о батарею ударится, и если папа об этом узнавал – спасайся, кто может. А однажды Радик пролез на балкон и сел в цветочный гор-шок, который свисал на улицу с четвертого этажа. Спасли чудом, благодаря его тяжелой попе.
А однажды Радик спас мне жизнь. Когда я засунула себе в нос пуговицу, он проявил братство, засунув указательный палец мне в нос и вытащил её – вот теперь я понимаю, почему у меня греческий профиль.
Ну, а про меня папа рассказывал, что я вообще случайный человек на этом празднике жизни. И все началось с того, что мама должна была лететь на гастроли в Индию, в тот момент она была беремен-на мной, где-то на пятом месяце. Кто бы отказался ехать?! Причем не каждому в то время оказывали такую честь. Живот не так заметен, ну а в сари и подавно не видно. Когда вернулась из Индии, сказались на ней перелет, стресс, прививки или птичий грипп – не знаю. Короче, маму забирают в больницу – преждевременные роды. И, вместо того чтобы мне родиться под знаком Тельца, я рождаюсь в созвездии Рыбы, то есть семимесячная, два килограмма с копейками, что, по всей вероятности, круто меняет мою судьбу…
Папа кричал в окно роддома:
– Ну, кто там у меня родился? Нянки хором пели из окна:
– Киз бола, ой киз бола…
Поскольку мальчик у папы уже был, он не сильно расстроился. Я была освенцимским крепышом, нудная и плаксивая. Боже, как хорошо, что я ничего не помню, мне было страшно слышать папины вос-поминания. А в детстве я не понимала, почему папа так радуется, когда я поправляюсь, и восклицает:
– Тьфу, чтоб не сглазить. Худо ба шукур, бачим фарбе шудак (слава Б-гу, поправилась).
И всегда говорил:
– Бачим, что бы петь, нужен вес. Покушай как следует и ложись спать. – Вот так! Сам oн много лет страдал бессонницей, поэтому понимал, что сон до-рогого стоит. И если кто-то в доме спал, он ходил на цыпочках, бережно прикрывая пледом спящего.
Я только сейчас понимаю, что величие моего отца было в его простоте, доброте и скромности. Ведь когда он встретил мою маму, он уже был до-вольно известной фигурой. А с появлением на эстраде Шамаевой, папа полностью посвящает себя ей, а сам как музыкант уходит на второй план, исполняя роль ее личного продюсера и аккомпаниатора. Он аккомпанирует маме чаще, чем солирует в оркестре и отдельно, пишет для нее, разучивает с ней класси-ку и т.д. Будь на его месте другой, вряд ли бы стал ей так помогать. Ведь у нарциссов талант не только на детях отдыхает, но и на женах тем более. Конечно, родители были одинаково трудолюбивыми, они пели всё и для всех. Они не отказывали не одному, даже самому бездарному композитору, дабы не оби-деть никого. Композиторы стояли в очереди, зная, что после одного выступления Ильяса и Мухаббат с предложенной песней, их имя как композиторов автоматический становилось в «законе». Они своим мастерством и, я бы даже сказала, своей любовью к музыке, бывало, просто, заворачивали «дерьмо» в золотую обертку и делали хитом любое произве-дение. Говорят же: «Нет плохих песен, есть плохие исполнители».
Рабочий график тяжелейший, зарплата у мамы – 250 рублей, а у папы – 150 рублей в месяц. И за этот мизер они должны были обслуживать все хлопковые кампании, т.е давать концерты в открытом поле, не-взирая на погодные условия. А еще – филармония, радио, гастроли, свадьбы детей высокопоставлен-ных лиц, корпоративы.
Конечно, чиновники были лично знакомы с ро-дителями и очень уважали их, за вклад в искусство Узбекистана. И когда Ислам Абдуганиевич Каримов увидел их в посольстве в Вашингтоне на празднова-нии Дня независимости Узбекистана, он воскликнул:
– Почему вы уехали без разрешения? Как я мог вас упустить? Возвращайтесь, мы сделаем все не-обходимое!
Это были не просто слова. А с Ш.Рашидовым они были хорошими друзьями.
И вот – 1972 год. Мой дед, отец Ильяса, по тому времени известный каббалист, уезжает в Израиль по религиозным соображениям. Папе перекрывают выезд за границу, и мама вынуждена гастролиро-вать одна. Он был ужасно подавлен, ведь они с мамой были неразлучны, притом они пели в дуэте на многих языках, у них была отлаженная программа. С одним таром и дойрой они могли держать стадионы. Мне хорошо запомнился день рождения Раджа, ему тогда исполнилось 6 лет. Ну, а маме с папой была нужна какая-нибудь причина, чтобы созвать гостей. Рестораны тогда были не в моде, и мама накрывала банкет дома. Нашими гостями-завсегдатаями были композиторы М.Левиев, С.Юдаков, Э.Каландаров, актриса Марьям Якубова, ну, и наш великолепный дойрист Матат Бараев с его замечательной супругой Олей. И, зная, что Ольга любит копченую рыбу, папа специально ехал за ней в Чиназ. И вот такой шумной компанией они частенько беспокоили мир-ных жителей, которые молча терпели и гордились. Конечно, через 5 минут про именины все забыли,и наши композиторы стали демонстрировать свои но-вые шедевры. Потом поставили Радика на стульчик, и он стал петь мамину песню «Гляжу в озера синие, в полях ромашки рву…».
А когда гости собирались уходить, они не обнаружили в прихожей своей обуви. Искали, искали – и нашли. Оказалось, Радуля просто наполнил ванну, положив туда всю обувь почетных гостей – так он пускал там «кораблики».
Скромный гений Раджа проснулся к 18-ти, и он уже стал вторым ситаристом в стране после отца. А ситар является самым труднопостижимым струнным инструментом в мире.
Зная о том, что наши великие композиторы С.Юдаков и М.Левиев были без потомства, родни и в возрасте, папа считал своим долгом заботиться о них, и мы частенько забирали их к себе. Папа ста-рался исполнять все их просьбы, пытаясь заменить им сына. У него было удивительное свойство ценить людей при жизни, а уж тем более таких гениев, как они. Как никак С.Юдаков являлся автором государственного гимна Таджикистана.
Иногда просто удивительно, как в одном чело-веке могут совмещаются талант и высокомерие, талант и жадность, талант и хамство. Ведь талант и красота – это, как известно, дар особый, он дается только избранным. И я не могу понять этой параллели. Мне кажется, талант дается от Б-га, а избавиться от эго и самомнения – это уже наша работа, или даже наше испытание.
Вполне естественно совмещать талант и доброту, талант и умение делится им, талант и простоту, и, в конце концов, талант и любовь к ближнему! Ну, не научишь ты, научит кто-то другой, не лучше ли быть тем самым устозом (наставником), о котором потом рубаи будут слагать? Вот он был таким! У него было море учеников, а если бы вы видели, с каким удовольствием он их ждал и дарил им свои знания. Бывало, лежит, болеет, но только появится ученик в дверях, он уже полон сил, азарта и любви. Он не бо-ялся, что кто-то будет знать или зарабатывать больше, чем он, или станет известней, чем он. Его Б-г целовал в темя, одаривая его все новыми талантами за его доброту и умение дарить счастье людям! Ведь он обладал множеством жанров. Он играл на многих инструментах, пародировал, пел, писал музыку, стихи, поэмы и пьесы, говорил и писал на мно-гих языках и т.д. А главным его талантом было то, что он раздавал свои знания и умения безвозмездно и с наслаждением. И даже если его талант отдохнет на внуках, пусть они унаследуют его доброту и любовь к людям!
Папа, с Днем твоего рождения!
Ты жив, пока мы можем произносить это слово, ты жив, пока поют твои песни, ты жив, пока мы помним о тебе!